труды - works

≈ Главная Об авторе и трудах Книги Статьи и доклады ≈

≈ Воспоминания Экспедиции Документы Письма ≈

≈ Фотогалерея Аудио Видео Мои гости ≈

Что хочу прибавить¹

О двухтомнике туркменских песен

Приветствую. Радуюсь и огорчаюсь. Радуюсь — почти 70-летние перипетии остались позади. Огорчаюсь, что сам до финиша сошёл с дистанции долгого марафона.

Радуют тёплые слова, тон статьи Шахыма Гуллыева. Он сказал то, что не сказали другие. Сделал это не в Ашхабаде — в Алматы. Как отнесутся к книге в Туркмении? Наверное, не все с энтузиазмом. Но не это важно. Теперь читатели сами смогут судить. И за пределами бывшего Союза тоже. И оценить беспрецедентный труд двух подвижников — людей высокой, открытой русской культуры. Первооткрывателей целого мира, мира туркменской музыки.

В.М. Беляев и В.А. Успенский

Вспоминаю. Однажды увидел на полке в кабинете В.М. объёмистую книгу в самодельной обложке. На корешке аккуратным беляевским почерком было выведено — "Туркменская музыка, II том". Как многие, я думал, что том безвозвратно утрачен. "Виктор Михайлович! Это нужно немедленно издать!" В.М. иронически-грустно улыбнулся: "Попробуйте...". И протянул книгу мне. Так, будто сам участвовать в этом не собирался.

Аспиранту 1960-х было трудно понять, почему книга ещё не издана. Я не предполагал, что много лет спустя выйду из игры. Не победителем.

Туркменские времена не раз поворачивали вспять. Когда после своей лекции в Гарварде два года назад Изалий Земцовский спросил меня о судьбе второго тома, я вспомнил беляевскую усмешку. Мне тоже хотелось сказать: "Попробуйте...".

И вдруг весть из Алматы. От Шахыма Гуллыева. Тома вот-вот выйдут. Оба! Вместе!

В.М. Беляев

Кое-что поясняю. В предисловии Шахым пишет:

...В.М. Беляев, авторитетный ученый-музыковед и в то же время человек своего времени, сам того не сознавая (или же сознавая не до конца), стал орудием в руках советских партийных и государственных функционеров.

И в сноске:

Следует признать, что если бы сохранилась первая редакция статьи В.М. Беляева, то претензии, подобные приведённым выше, у нас не возникли бы.

Я работал в Институте истории искусств и был секретарём сектора, на котором обсуждались рукописи последних беляевских трудов. Свидетельствую, ему было не просто отказываться от тщательно выношенного. В конце же 30-х такие уступки были уступками людей с выкручеными руками. Но с другой стороны, не будь этих уступок, многого мы не узнали бы вообще и не держали бы в руках туркменский двухтомник.

В.М. понимал, что ему грозит. В 1931-м году он готов был отказаться от своей части работы. Ради того, чтобы дневники Успенского и его нотные записи увидели свет. Одни, без беляевского исследования, в котором официальные и неофициальные цензоры вновь и вновь находили поводы для отсрочки.

Бесспорно, он был человеком своего времени. Но своим для него было другое время. Время, когда писалась его книга о "Свадебке" Стравинского. Время, когда директором Петроградской консерватории был Александр Глазунов, а совсем молодой Виктор Беляев служил учёным секретарём Художественного Совета. Когда с энтузиазмом участвовал в "Ассоциации современной музыки", публиковал за границей статьи о молодых композиторах-современниках.

Но время это, его время, оборвалось.

Кто-то сострил, что Беляев ушёл в нейтральное логово фольклора. А укрытие это вовсе не спасало. Знаем это по судьбе многих. Так было в столицах. Ещё неотвратимее — в республиках.

Арест Успенского не стал для В.М. неожиданостью. Как репрессии и преследования А.П. Поцелуевского, Н.Н. Йомудского, Мухамметмурата Непеслиева и тех народных музыкантов, с которыми Успенский сотрудничал. В республике знали, что "Туркменскую музыку" напутствовал "враг народа", бывший нарком просвещения.

...В 1979 году мистическая судьба второго тома удивительным образом повторилась снова — по каким-то неизвестным нам причинам он остался опять неизданным...

Никакой мистики. Попутные ветры перемен дули не долго. А я не торопился. Летал в Ашхабад, рылся в архивах, находил всё новые документы. Собирал фотографии, непропечатавшиеся в оттисках 36-го года. Готовил указатели. Переводил тексты песен в кириллицу (не зря ли?). Держал бесконечные корректуры. Сдружился с нотными штамповщиками — замечательная, уже ушедшая профессия. Они понимали ценность того, что держали в руках.

То у нас в Москве, то в Ашхабаде, на тесной кухоньке редактора издательства "Туркмения" С.Н. Романовой мы снова и снова проверяли, выверяли, переклеивали. Не знаю, где сейчас Светлана Николаевна. Такая преданность туркменской культуре мне не часто встречалась.

В.А. Успенский с Мухамметмуратом Непеслиевым

Жалею. Не только о том, что вышел из игры. Не только о времени, потраченном на перевод в кириллицу. Жалею о том, что согласился на издание первого тома отдельно от второго, хотя с самого начала готовилась их одновременная публикация. Кстати, в расчёте именно на это была уже издана рекламная аннотация.

Сожалею теперь, что собственными руками снял ключ к арабско-латинской транскрипции, который приложил к "Туркменской музыке" Александр Петрович Поцелуевский, автор "Фонетики туркменского языка" (1936). Стоит, наверное заметить, что в 1944 году ему удалось издать маленьким тиражём книжку "К вопросу о древнейшем типе звуковой речи", посвящённую туркменским словам-обращениям к животным. Книжку на материале экспедиций к гокленам и ахал-текинцам, в которой упоминался невышедший второй том "Туркменской музыки".

А.П. Поцелуевский

Лучше понимаю. Мне яснее теперь, почему фольклористов беляевского поколения сковывала боязнь публикаций, особенно — если в них приводились современные тексты. Догадываюсь, почему Евгений Владимирович Гиппиус не выпустил второй том "Песен Пинежья", который готовил вместе с Зинаидой Эвальд. Почему в последний момент забирал из издательства очерки о русских революционных песнях. Почему тó, что публиковалось, несло следы недомолвок и самоцензуры. Почему опять, как в иные времена, в ходу был эзопов язык.

И нашему поколению это знакомо. В начале 70-х в издательстве "Советский композитор" шли "маневры" вокруг сборничков "Из коллекции фольклориста". Серия открылась — догадываетесь почему? — сборником "Буряты поют о Ленине" Дашинимы Дугарова. Вышел он с параллельными текстами Владимира Тихомирова, переводчика "Беовульфа" и "Старшей Эдды", который в недавнем интервью "Русскому Журналу" вспоминал:

...Была такая замечательная серия книжек — песни народов СССР с пластинками в придачу. Я перевёл для нее мордовские плачи, дивные башкирские песни, еврейские, которые, кажется, так и не вышли, а жаль, я там порезвился — таки исполнил их с хорошим одесским акцентом...

И на бурятах порезвился:

Возлежит на ложе из цветов
Грозный, всемогущий лев.
Всем известен в стране Советов
Ленин-учитель, Ленин...

Когда на горах вырастает пырей,
Годовалым телятам — радость.
Когда коммунисты стоят у власти,
Трудовому народу — счастье...

Знаю, редактору сборника Нине Сладковой было очень неспокойно подписывать такое. Не напоминает ли это ситуацию с новыми песнями старых бахши? Не о том ли пишет Шахым в своём предисловии?

Книги "Туркменскпй музыки" едва не разделили участь другого известного мне труда — до сих пор не превзойдённой монографии "Якуты. Опыт этнографического исследования" Вацлава Серошевского. История замечательных книг во многом перекликается. Их первые тома успели выйти до опустошительного руководящего вмешательства в культуру. Серошевский был политссыльным императорской России и не волен был в своих действиях и перемещениях, но первая часть его труда увидела свет в 1896 году и была удостоена золотой медали Российского Императорского Географического Общества. Рукопись же второго тома, представленного издательству в 1901 году, непостижимым образом исчезнувшая, много лет спустя, в 1927 году была найдена и... вновь неиздана. Повод для отказа — автор стал видным общественным деятелем буржуазной Польши. Примечательные, о многом говорящие параллели! Добавлю, что повторное издание первого тома "Якутов" появилось лишь в 1993 году — в новые времена и на средства Акционерной компании "Золото Якутии".

В.А. Успенский

Заключаю. Что произошло, что поменялось? Как уже не раз в России, менялись не столько авторские позиции — круто сменялись времена. Дважды поезд "Туркменской музыки" уходил без второго тома. Теперь в последний момент удалось вскочить на подножку. Шахым Гуллыев, Александр Джумаев, Мурат Ауэзов, деньги Сороса "подсадили" вечно опаздывавшего пассажира. Неспешного путника, которого мы, радуясь, встречаем.

Но путешествие не окончилось, судьба "Туркменской музыки" не завершилась. Второй её том начинает открытую жизнь и вокруг него вновь будут сталкиваться мнения. Глядя на сегодняшнюю Туркмению, в этом можно не сомневаться.

Melrose, 2004

Примечание

¹ По поводу долгожданного выхода в свет фундаментального двухтомного труда В.Успенского и В.Беляева "Туркменская музыка" (Алматы, 2003).